Если бы дожил до наших дней приморчанин, Герой Советского Союза Александр Николаевич Савченков, то отметил бы 22 июля свой столетний юбилей. Жаль, ушел он из жизни рано – сказались контузии, фронтовые раны. Не забывают воина в Приморском, его именем названа одна из улиц поселка, материалы о нем имеются в музее средней школы № 7, напечатаны в «Книге боевой и трудовой славы». На днях в ДК «Бриз» установлен информационный стенд.
Согласитесь, судьба порой бывает непредсказуема. Жил-был в Смоленской области обычный парень Сашка Савченков. Работал трактористом в Коробецкой МТС, среди сверстников особо не выделялся. И вполне вероятно так и остался бы хлеборобом. Но 22 июня 1941 года немецкие фашисты без объявления войны напали на мирную страну. В ряды защитников Родины стал и будущий офицер Савченков. То далекое время описывает сам Александр Николаевич в обращении к потомкам, которое хранится в школьном музее. Вот его текст.
«Дорогие ребята, мне не было еще 19-ти лет, когда на нашу Родину вероломно напали фашистские захватчики. Я, как молодой смоленский парень, окончивший курсы механизаторов и севший за руль трактора, только начал познавать радость первой самостоятельной борозды, запах свежевспаханной земли… Только началась моя жизнь… Но грянули тяжелые события – и всё это было потеряно.
С первых дней войны я стал проситься добровольцем на фронт. Однако в армию попал лишь в 1942-м. Первый военный год провёл на Урале, в г. Свердловске, в школе военного училища, после окончания которого стал лейтенантом, и в должности командира пулемётного взвода был отправлен в действующую армию. Запомнились бои под Белгородом и Харьковом. Там мне доверили командовать пулемётной ротой. Настоящую закалку получил при защите Сталинграда, Не забыть Курско-Белгородскую операцию. А потом нашему 722-му стрелковому полку 206-й стрелковой дивизии 2-го Украинского фронта довелось форсировать Днепр.
Навсегда запомнил тот жестокий бой. Получив приказ, я поставил перед своей ротой задачу: после часа ночи 23 сентября 1943 года форсировать самую крупную украинскую реку. Это было в первом часу ночи. Мы знали, что фашисты, получившие хорошую взбучку на российской земле, будут сражаться с нами со всей злостью. Но мы шли напролом, ведь освобождали Родину.
И вот под прикрытием темноты, тревожной сентябрьской ночью на подручных средствах солдаты моей роты начали плыть к правому берегу Днепра. Ориентир мы наметили еще днем: высотка, господствующая над берегом. Мы знали, что на ней засели гитлеровцы, там затаилась смерть. Осторожно приближаемся к чернеющей бровке берега. Ещё немного, еще чуть-чуть, и мы, бросив плавсредства, сможем ринуться в атаку. Но у самого берега фашисты нас обнаружили и открыли огонь. Сверху на нас буквально полился свинцовый дождь из немецких автоматов и пулемётов. Командую своим солдатам сделать последний бросок, ворваться во вражеские позиции, и выбить оттуда фашистов. Нас на берегу останавливает ураганный шторм пуль. Мы залегли.
Я заметил, что на гребне горы находится бетонный дот, из него и несется на нас смертельная лавина. Даю команду солдатам открыть огонь по амбразурам гитлеровского укрепления, а сам, сделав стремительный бросок вперед, забрасываю дот гранатами. Путь на вершину открыт, и мы закрепляемся на выгодном рубеже. Однако фашисты еще занимают южный склон высоты. Зову к себе командира взвода Мамаева и наиболее опытных автоматчиков Колесниченко, Васильева, Белобородова и ставлю задачу: несколькими группами пойти в атаку. Попытка оказалась удачной. Это была победа, одна из тех, которая гарантировала продвижение моих бойцов вперёд и успех последующих операций. При этом штурме мы продвинулись вперёд на 400 метров от берега Днепра.
Теперь мы сверху, враги занимают другую линию обороны. Снова с автоматом в руках веду своих бойцов в атаку. Слышу тупой удар в плечо. Понимаю, меня ранило. Один из солдат делает мне быструю перевязку, и мы заканчиваем захват немецких окопов. Можно передохнуть. Вдруг видим, как из населённого пункта Сергеевка выкатываются четыре танка противника. Сзади них цепью идет пехота. Похоже, дело становится горячее. Наши танки далеко сзади, на другом берегу. Приказываю комвзвода Мамаеву подпустить танки ближе, в упор стрелять по ним из ружей ПТР и забросать их гранатами. Другому взводу даю задачу отрезать от танков пехоту. В этом бою лично мной были подбиты два танка противника, а другие уничтожили бойцы под руководством Мамаева. Атака фашистов захлебнулась – они от нашего миномётного, пулемётного и автоматного огня понесли большие потери и отступили за деревню на очередной оборонительный рубеж.
Начались вторые сутки нашего сражения с превосходящими силами противника. Оценивая сложившуюся ситуацию, я понимал, что моей роте будет нелегко продержаться до подхода основных сил полка, что фашисты не прекратят попыток сбросить нас в реку. Сейчас они готовят очередную контратаку. Отбить ее будет тяжело, так как боеприпасы уже на исходе, наши силы тают. На второй день боя из 80-ти бойцов в строю находилось около пятидесяти человек. Да и те были измучены после преодоления водной преграды.
Провожу короткое совещание с командирами взводов: приказываю особенно беречь патроны и гранаты, бить наверняка. Когда гитлеровцы рано утром пошли в четвёртую атак, мы подпустили их на близкое расстояние и открыли огонь из всех видов оружия. Наши мины стали рваться в гуще фашистов. Я ещё подумал: «Хорошо накрыли!» Но вражеские снаряды тоже наносили нам урон. Пока нам некогда было считать потери. Главное, что заставили фашистов отступить на прежние позиции…
За 24-25 сентября мы смогли отбить шесть контратак противника и продвинуться вглубь на два километра за Днепр. Тем самым дали возможность 722-му стрелковому полку с ходу форсировать Днепр с малыми потерями. Дальше моя рота пошла в атаку и заняла город Канев. Я в том бою был вторично ранен. Притом тяжело, поэтому меня отправили в полевой госпиталь. В ноябре, после выздоровления, был направлен под Москву на курсы стрелковой высшей школы. После окончания курсов в 1944 году получил направление в дивизию, освобождавшую Австрию, где и воевал до окончания войны. В 1947 году в Румынии был по инвалидности демобилизован и отбыл на родину».
Александр Николаевич из-за своей скромности не захотел говорить школьникам о других боях, в которых участвовал, а их было немало. Особенно он отличился во время освобождения от фашистов столицы Австрии – Вены, за что был удостоен ордена Красной Звезды. Были и другие награды, но некоторые Савченков получил лишь после войны. Кстати, и о своей самой дорогой награде он узнал через два года после войны, лишь когда вернулся в родную деревню Мазово, Смоленской области. Получив Золотую Звезду героя, не загордился. Хотел, как и в юности, сесть за рычаги трактора. Да состояние здоровья не позволило. Поэтому согласился стать участковым уполномоченным МВД. Но недолго служил в правоохранительных органах. По совету врачей переехал в Крым – в поселок Приморский. Сначала работал котролером на судостроительном заводе. Затем – начальником участка в ЖКУ.
Наградные листы скупо рассказывают, каким был офицер А.Н. Савченков на фронте. Вот одна из характеристик: «Командир роты перед боем лично проверял готовность каждого бойца, правильно расставлял силы и огневые средства». А каким знали его современники? В этом плане интересен рассказ бывшего фронтовика Петра Гавриловича Чижикова, который жил по соседству: «Мы с Александром Николаевичем часто общались, стоя на балконах. Он был простым, добрым и общительным человеком. Такой настоящий российский мужик. Его любили и уважали. На наших демонстрациях в честь Дня Победы ему всегда доверяли нести знамя».
Умер наш земляк 22 июля 1977 года, не дожив всего несколько дней до своего 55-летнего юбилея. Похоронен на кладбище в Приморском. Вечная ему память.
Юрий КОМЛАЧ