Недавно ещё один советский солдат Великой Отечественной войны был вычеркнут из списка пропавших без вести: наши крымские поисковики подняли бойца Ермолая Крючкова при проведении поисковых работ в районе горы Окопная (высота 66.3). Его личность была установлена благодаря солдатскому медальону, в котором сохранилась часть записки. Русский солдат Ермолай Семёнович Крюков 1915 года рождения поехал домой, в деревню Васильевка Воронежской области. Спустя 79 лет после окончания войны…
Кто ищет солдат? Кто помогает им вернуться домой и быть захороненными в родной земле? Мы встретились с поисковиками Крыма и поговорили об их важной миссии.
Поисковыми отрядами «Вымпел» и «Наследие» ПО «Крымский рубеж» ДОСААФ России в рамках «Вахты Памяти – Ак-Монай 23», проводимой КРППАОО «Отчизна» (руководители С.Т. Самбурский и К.Л. Синдерович), поднимается много солдат, ставших жертвами Второй мировой.
«Его накрыло миной»
Владимир Байдуров «копает» с пятого класса школы, и уже более 30 лет он командир поискового отряда «Вымпел» ДОСААФ России Республики Крым. Поисковое объединение «Крымский рубеж», куда входит шесть отрядов, действует с 2012 года.
– По приглашению поискового объединения «Отчизна» и феодосийского поискового отряда «Ак-Монай» мы уже не первый год работаем с феодосийскими поисковиками. Каждый год они проводят две вахты памяти: в Окопном, район Владиславовки, высота 66.3, 320 дивизии 51 армии. В этом году мы работали по приглашению ребят из «Ак-Моная» на высоте Окопной. Боец Крючков был найден благодаря настойчивости поисковиков. К тому времени материал уже закончился, а бойца все нет. Ребята настаивали: «Копаем глубже». И буквально черед сантиметров тридцать уже пошли останки…
По положению костей было ясно, что солдат не добежал до высоты буквально чуть-чуть – то есть он одним из первых должен был взять эту высоту, но, судя по характеру ранений, его накрыло миной.
«Человек должен быть похоронен руками человека»
– Владимир, насколько это важно: спустя столько лет после Великой Отечественной войны продолжать поиск останков бойцов?
– Каждый воин, каждый герой должен быть похоронен. Понимаете… Человек должен быть похоронен руками человека, а не просто лежать в поле безызвестным. Иногда мы находим санитарные ямы, там все вместе: красноармейцы, моряки… Бывает, находим останки 15-ти, 30-ти человек – так не должно быть. А Ермолай Крючков молодец! Опытный был! Мы нашли при нём медальон – так называемый личный опознавательный знак. И там находилась записка, то есть не стандартный бланк, который вкладывался в медальоны, а Ермолай своей рукой написал данные о себе и вложил туда. Он служил в армии с 1936 года, участвовал в операции «Гром» на территории Ирана и затем, в сентябре месяце, прибыл в составе войск к нам в Крым. Тогда как раз перебросили 44-ю и 47-ю армии, они вышли из Ирана и вошли в состав Крымского фронта, который участвовал в Керченско-Феодосийской операции.
– Много личных вещей было при нём, они говорили нам о том, что в плане войны Крючков был опытный и дисциплинированный. Тогда ведь было поверье: заполнишь медальон – значит, до конца войны не доживёшь. А этот человек медальон заполнил, он читаемый, а это дорогого стоит! – присоединяется к разговору Игорь Сальников, заместитель командира отряда «Наследие» Крымской таможни.
Поисковые работы очень дисциплинируют
– Когда находим бойца – каждый раз радость. Если еще медальон или какая-то вещь с надписью – мы начинаем кричать от счастья, все сбегаются – это поисковое братство. Находим ниточки, курительные трубки, монетки и прочее – всё это работает на результат.
У нас большая связь с молодым поколением, мы стараемся дать им патриотическое начало. Приезжаем в образовательные учреждения, взаимодействуем с администрациями школ, рассказываем ребятам, награждаем тех, кто участвует в поисковых мероприятиях.
– А школьники участвуют в поисковых работах?
– Когда останки находим, то стараемся детей не брать. На работы они выезжают только с родителями. А так… Мы с ними в походы ходим по местам, где шли бои. С ночёвками. Рассказываем об исторических событиях нашей страны и республики. Вообще, поисковая деятельность очень дисциплинирует ребят: надо рано встать – подъём в пять утра, а в шесть мы уже работаем.
Иногда всё происходит быстро
Отряд «Вымпел» из Алушты (Владимир Байдуров) занимается конкретно крымским партизанским движением, они постоянно ищут наших без вести пропавших партизан. Работали в Мурманской области, Таганроге, Волгограде, на Кубани.
Заместитель командира отряда «Наследие» Крымской таможни Игорь Сальников принимает активное участие в поиске бойцов, без вести пропавших в годы войны, вместе с отрядом «Вымпел», объединение «Крымский рубеж».
– Есть прямые доказательства, а есть косвенные. Ведь каска сапёрная, лопатка – всё отличалось от немецких. Находим косточки, выкладываем, фотографируем, складываем эксгумационный пакет, присваиваем ему номер. Потом они хранятся до торжественного захоронения. По установлению личности помогают либо медальоны, либо найденные награды – они номерные, мы пробиваем их через архивы и находим имя героя. Бывает, всё происходит в течение буквально нескольких часов. Вот по Ермолаю Крючкову – прочитали медальон, позвонили в Воронежскую область, узнали, есть ли такая деревня. «Есть». Затем связываемся с местной администрацией, и они начинают поиск родственников.
Потом проходит торжественное перезахоронение, оно обычно приурочивается к Дню Победы.
Они все – уникальные
Иногда родственники приезжают и из-за рубежа, например, из Израиля. Ну и со всей страны, конечно. Под Ялтой, Севастополем, Красногвардейским… Вся крымская земля полита кровью советских солдат, бившихся с фашистскими захватчиками.
Поисковик Игорь Сальников живёт в Крыму с 1975 года. 27 лет отработал в крымской таможне, сейчас на пенсии. Родом он из Абхазии, но после приборостроительного института приехал трудиться на завод «Фиолент» в Севастополь – да так и остался в Крыму.
Поисковой работой занимается давно, также занимается реконструкционным движением.
Они все уникальные, поисковики…
Палатки, раскладушки, металлодетекторы, косточки, медальоны… Легко ли копать? Конечно, нет! Поэтому и остаются в отрядах самые идейные. Патриоты. И пришло время рассказать о феодосийском отряде «Ак-Монай».
Всё начинается с семьи
Дедушка Кирилла Синдеровича, командира поискового отряда «Ак-Монай», ветеран Великой Отечественной, бабушка пережила в Крыму оккупацию. По маминой линии предки Кирилла болгары, и их должны были выслать из Крыма, но когда все уже были на вокзале, их семью и еще две оставили в Кировском районе. Дед помогал партизанам во время войны, и это было решающим в тот момент. Бабушка в войну побывала в фильтрационном лагере на станции Семь Колодезей: немцы там сортировали людей, кого куда отправлять. Она дважды была выпущенной земляком по минному полю, и проходила его. Не чудо ли… Бабушка думала, что земляк жалеет ее с малыми детьми на руках, а он, будучи полицаем, просто играл в рулетку, экспериментируя на живых людях.
Предки по отцовской линии переехали в Крым из Космомольска-на-Амуре, дед служил на Тихоокеанском флоте на Дальнем Востоке, участник русско-японской войны. Японцы тогда воевали комикадзе-торпедами, и дед получил награду за то, что засек приближение торпеды – увидел жёлтое пятно и скомандовал: «Право руля!». Торпеду уничтожили.
Как становятся поисковиками?
Многую информацию о своих предках Кирилл Синдерович добыл из архивных документов.
Хотя честно признается, что в школе историю не любил. А вырос он и учился в Приморском.
– Моё поколение застало тот момент, когда в школах при Украине начали подменять историю. Вдруг в учебниках всё стало украинским, и для нас было непонятным, почему это происходит. Когда Крым вернулся в Россию, в системе преподавания все начало меняться. Мы бываем и в школах, и в ПТУ – желания получать знания сейчас больше. А то поколение – они совсем другие, потерянные.
– Расскажите, Кирилл, сколько за год удается поднять солдат и перезахоронить?
– По-разному бывает. Когда начинали поисковые работы еще при другом государстве, в один год сто с лишним человек перезахоронили… Это из-за того, что многие годы погибшие в боях солдаты были не нужны. Они просто лежали там, в полях, как шли в бой, так и остались… Но мы знали, что настанет момент, когда по-человечески их перезахороним.
– Лично вы как стали поисковиком?
– Олег Канищев – это он меня привёл к поисковым работам. Сам Олег с детства занимается историей Великой Отечественной войны, и мальчишками они уже ходили и копали.
– Вы помните первый раз, когда нашли останки человека?
– В первый раз они надо мной жестковато пошутили: показали место, где подкопнуть, а оттуда – человеческий череп. От Олега и от ребят я узнал вот про такое эхо войны…
Ак-Монайская позиция
– Мы стали работать. Ведь и у нас в Приморском тоже шли большие бои, поэтому и отряд поисковый называется «Ак-Монай». Ак-Монайская позиция – это в том числе посёлок Приморский и Дальние Камыши. А бои тогда здесь шли на протяжении пяти месяцев!
– Найти медальон для поисковика – удача?..
– «Смертные» медальоны – так их называли. У солдат ходило поверье, что если его заполнишь – погибнешь. Но погибало много и тех, и других. Просто кто его заполнил, имел шанс быть найденным и похороненным дома, на родной земле. И сейчас, найдя медальон с сохранившейся в нем запиской, солдат едет домой.
– Когда был основан ваш поисковый отряд?
– «Ак-Монай» был основан в 2016 году. А начинали гораздо раньше в составе других отрядов. «Ак-Монай» занимается поиском, а также патриотическим воспитанием детей и молодёжи.
– Когда находите останки бойца, что еще, кроме медальона, рассказывает о нем?
– Например, нашли в болоте останки человека. Их было очень мало, но сохранились пуговицы на кителе: они были необычные, и рисунок на них говорил, что это НКВДэшник. И вот по таким деталям начинается уже поиск дальше через научных руководителей и других специалистов.
«Они терпели – и мы потерпим»
– А у нас в Феодосии было большое перезахоронение?
– Да, мы делали большое перезахоронение со Светланой Николаевной Гевчук здесь, у нас в Феодосии, в братскую могилу на старом кладбище. Было холодно, хоронили 29 декабря на годовщину Керченско-Феодосийского десанта. Я считаю, что нужно придерживаться этой даты, несмотря на холод. Нашим солдатам и матросам, которые высаживались на берег и приняли бой с фашистами, тоже было холодно, и мы пару часов потерпим.
– Еще столько без вести пропавших солдат…
– Очень мало возможностей установить личности солдат. Первая, как уже говорили, незаполненные медальоны, вторая – командиры после боя их, медальоны, собирали. Проблема Крымского фронта еще и в том, что документы не были переправлены на ту сторону. Они утеряны. А здесь такие большие потери… Ко мне часто обращаются, пишут личные сообщения в «Вк» с просьбами установить хотя бы место, где, возможно, лежит их предок.
Сердца, в которых горит огонь патриотизма
– А средства вам выделяются?
– Поисковики не должны на костях погибших солдат стремиться к выделению денег. Сейчас идет Специальная военная операция, и вся помощь – фронту. А найти каждого солдата – наш долг за то право, которое они нам дали – чувствовать себя победителями. Мы, их дети, живем в стране-победителе, и погибшие не должны лежать в полях. Понимаете.., не должно быть так, чтобы по останкам людей ездили трактора, распахивающие эти поля для посадки зерновых. Это ненормально.
– Не должно… Бывая в школах, что вы рассказываете детям?
– Мы стараемся донести до них частицу нашей истории так, как любят дети. Многие предметы разрешаем им трогать: никогда не приходим на встречи с пустыми руками. Большая часть личных вещей, найденных нами, становятся экспонатами. И мы даём возможность детишкам их потрогать. Им это интересно! Таким образом они лучше усваивают вот такой урок истории.
Мы же не учителя, а самоучки, просто обмениваемся с ними информацией. В свободной форме: пришли, показали и рассказали.
Они стояли насмерть
Региональная историко-патриотическая поисковая общественная организация «Ак-Монай» состоит на сегодня из 27 человек, из них 7 иногородних: из Кировского района, Владиславовки, Керчи.
«Ак-Монай» входит в ассоциацию «Отчизна» поисковых отрядов Республики Крым, а их 20.
Феодосийские поисковики создали две Вахты Памяти: одна проходит весной (на горе Окопной, высота 66.3), а другая осенью – в районе памятника 320-й стрелковой дивизии (Кировский район).
Данная дивизия формировалась в здании нынешней школы имени Вити Коробкова в Феодосии, это были практически первые ополченцы. Они формировались для помощи и укрепления позиций на Перекопе, а потом держали нелёгкую оборону.
Осенью 1941-го фашистские захватчики так стремительно наступали, что не всегда даже наши успевали оставлять позиции. Днём шли бои, а по ночам был хаос. Иногда войска путались наши с немецкими, кого-то брали в плен то наши, то они. И части 320-й стрелковой дивизии выпал тяжелый путь. Там, где сейчас наши поисковики отряда «Ак-Монай» проводят Вахту Памяти, они стояли насмерть, чтобы заградить собой возможность дальнейшего продвижения врага…
Изначально Вахты Памяти были только поисковые, затем присоединился Почетный караул у Вечного огня. Цель одна – это сохранение исторической памяти.
Непокорённый
– Запомнился неординарный случай: строили «Тавриду», трактор копал – и вдруг из ковша посыпались человеческие кости. Вызвали нас. А мы заранее предупредили строителей, что здесь шли огромные бои, и если что – звоните нам. Мы выехали и нашли с останками медальон, в нём записка и маленькая фотография. Находим родственников в Запорожской области, это был 2017 год. Мы были готовы отправить этого солдата домой, но нам отвечают по телефону: «Нет, домой его не надо». «А почему?» – спрашиваю. «Похороните его там, у себя». «Но вы хотя бы на захоронение приедете?» «Да, приедем».
Приехали внучка и правнучка. А я чувствую, что что-то не то, люди зажаты. Оказалось, история такая: родная сестра найденного нами бойца когда-то вышла замуж за полицая, и они после войны бежали в Америку. Позже полицая перезахоронили на их кладбище и поставили ему огромный монумент. «Ты представляешь, что с нами будет, если мы привезём этого героя домой?»
Я знаю, он очень хотел, чтобы его нашли и отправили домой. В 1942 году всем солдатам было сказано сделать фотографии, потому что переходили на специальные книжки вместо медальонов. Но многие солдаты сохраняли медальоны до конца войны. Он даже фото вложил в медальон… А его домой не взяли.
Они привезли с собой фотографию, каким он уходил на войну. Человек за год очень изменился, и можно только попытаться понять, что за год войны пережил этот человек…
С началом СВО эти люди написали мне в соцсетях плохие слова. Я просто ответил: «Вы постеснялись бы памяти своего деда, потому что он защищал Родину». И вот в какой-то момент я вижу видео – их выдворили за территорию Запорожской области.
Так вот есть у меня такая мечта: когда СВО закончится – поехать туда и захоронить солдата Советской Армии, который погиб, защищая свою Родину. И там на его могилу поставить монумент.
С надеждой пишут Кириллу Синдеровичу люди: «Может, и нашего когда-то кто-то найдёт…»
Опознанных примерно из ста человек только десять. Из десяти найденных медальонов читается, как правило, половина. Хочется верить, что когда-нибудь настанет время, когда в земле не будет лежать ни один безымянный солдат.
Елена ЗАДОРОЖНАЯ, фото автора и со страниц поисковиков