С Алексеем Юрьевичем мне посчастливилось познакомиться, когда он в рамках творческого симпозиума «Волошинский сентябрь» приехал в Феодосию, чтобы в музее сестер Цветаевых встретиться с феодосийскими музейщиками и вместе с литературным редактором журнала «Мир музея» и издателем современной литературы Валерией Ахметьевой провести семинар на тему «Разговор о музейной журналистике».
Главный редактор журнала «Мир музея», Директор федерального центра гуманитарных практик Российского государственного гуманитарного университета, член Академии российского телевидения и обладатель премии «ТЭФФИ» – Алексей Пищулин оказался прекрасным оратором и рассказчиком. Алексей Юрьевич так увлёк аудиторию, что полтора часа общения с ним пролетели незаметно. После окончания семинара у корреспондента «Победы» возникло непреодолимое желание поближе познакомить читателей городской газеты с московским гостем. Тем более что он оказался приятным собеседником и человеком, начисто лишенным снобизма, присущего нередко столичным гостям. И мы договорились с ним об интервью.
Человек, который зашёл на телевидение «всего на минутку…»
Но сначала заглянем в интернетовскую Википедию: «Алексей Юрьевич Пищулин (04.07.1960) – российский художник, режиссер и продюсер. Член Союза художников. В 1982 – 1986 годах работал в области книжной и станковой графики. На телевидении с 1986 года. Сначала работал художником-постановщиком Главной Дирекции программ ЦТ. Затем, после стажировки в США, на CBS (Нью-Йорк), с 1989 года – художественный руководитель Центра компьютерной графики ЦТ, руководитель творческой студии «Эфир». В 1990 – 1991 годах принимал участие в создании Российского телевидения, затем в разработке проекта «Первый канал ЦТ». С 1992 года – режиссер студии Никиты Михалкова «ТРИТЭ Видео». В 1993 – 1995 годах – режиссер студии Музыкальных программ телекомпании «Останкино», руководитель и режиссер программ «Империя зрелищ» и «Овация» (I канал, НТВ). В 1995 –1996 годах – автор и режиссер еженедельной публицистической программы «Кто есть кто» (МТК). В 1996 году стал Генеральным продюсером Всемирного русского канала, а с 1997-го года – продюсер музыкального и художественного вещания НТВ, начальник отдела производства и приобретения программ, заместитель Главного продюсера НТВ. С 1999 года – Главный режиссёр, затем главный продюсер телеканала «ТВ Центр».
Алексей Юрьевич Пищулин – сценарист и режиссер телевизионных документальных фильмов: «Империя Зрелищ», «Жизнь Солженицына», «Стриндберг», «Моё Переделкино», «Дмитрий Журавлёв», «Сальвадор Дали в поисках неба». По его сценарию сняты фильмы «Живой Пушкин» и «Кто ты, Король Артур?» А за сценарий фильма «Георгий Жжёнов. Русский крест», снятого в 2005 году, Пищулин был удостоен российской национальной телевизионной премии за высшие достижения в области телевизионных искусств «ТЭФФИ».
Кстати, один из его документальных фильмов «Андрей Болотов: рецепты счастья и плодородия» был продемонстрирован в Коктебеле в рамках только что завершившегося «Волошинского сентября».
Впрочем, как говорит сам Алексей Пищулин, он не собирался связывать свою жизнь с телевидением.
– Я окончил Московский полиграфический институт по специальности художник-график. Мне очень повезло, я учился в те годы, когда там был совершенно сказочный, замечательный звездный состав преподавателей. У меня преподавал живопись Андрей Владимирович Васнецов, рисунок – Дмитрий Дмитриевич Жилинский, а композицию графическую – Дмитрий Спиридонович Бисти. Это были на тот момент три великолепных, выдающихся мастера, каждый в своей области. В 1982 году я этот институт окончил, в 1983 поступил в Союз художников и искренне предполагал, что этим буду всю жизнь заниматься, – рассказывает Алексей Юрьевич. – Но в 1986 году у меня родился первенец, и я решил, что зарабатывание денег от случая к случаю, как кормятся художники, не годится и нужно какую-то зарплату получать. И я, как я считал – на минуточку, зашел на Центральное телевидение на должность художника-постановщика. Когда через полгода меня попытались отправить на курсы повышения квалификации, я сказал – какое повышение квалификации, я здесь совершенно случайно, ненадолго и скоро я вернусь к своим офортам, и забуду об этом телевидении, как о страшном сне.
Прошло 36 лет, но со своим «телевизионным периодом» мой собеседник никак не может закончить. Но в какой- то мере ему это пришлось сделать после смерти его отца – главного редактора и издателя журнала «Советский музей». Юрия Петровича Пущилина не стало в 2014 году. В последний день своей жизни он провел редколлегию, а подписывать в печать июньский номер уже довелось его сыну.
Музейное сообщество отдает дань памяти заслугам Юрия Петровича. С 2016 года в рамках фестиваля «Интермузей» происходит вручение ежегодной премии им. Ю.П.Пищулина «За лучшую идею в области сохранения культурного наследия».
«У меня не было другого выхода…»
– Для него этот журнал очень много значил. Журнал был делом его жизни, и надо было либо закрывать это издание, либо каким-то образом спасать, потому что оно было полностью завязано на моем папе. Юристы, когда разбирались с его наследием, сказали, что в последний раз они встречали такую же форму собственности у египетских фараонов. Папа был основателем, издателем, главным редактором, главным бухгалтером. В общем, всё взял на себя. И у меня не было другого выхода, кроме как забыть про свои собственные планы и заняться этим журналом, спасая ему жизнь. И журнал вот уже восемь лет благополучно существует, но в нём, может быть, произошли некоторые изменения, связанные с моей репутацией, подмоченной масс-медиа, – улыбается Алексей Юрьевич.
Иллюстрированный журнал «Мир музея» – это действительно старейшее музейное издание нашей страны. Он начал выходить в 1931 году, благодаря усилию совершенно незаурядного человека – Ивана Луппола». Как характеризует его Алексей Пущилин, «очень яркого персонажа с кинематографической судьбой».
– Это был яркий представитель «красной профессуры», когда вместо старых профессоров с «подмоченной» репутацией, появились новые профессора с «правильным» происхождением, из пролетариев и крестьян. И среди них, по крайней мере – на первом этапе, были совершено выдающиеся люди, в том числе Иван Луппол – ученый-философ, литературовед, владеющий несколькими языками. До того, как осчастливить собой музеологию, Иван Луппол стал одним из главных авторов концепции диалектического материализма, который лёг в основу советской школы истории философии. Опубликовал ряд содержательных работ по эстетике – о Пушкине, Толстом, Горьком, Маяковском, Руставели, Гёте, Беранже, Франсе.
На тот момент во всей Европе происходило развитие музеологии, и Советский Союз не отстал в этом деле, в том числе благодаря Ивану Капитоновичу Лупполу. Крупнейший советский философ, член Академии наук СССР стал первым издателем и редактором журнала «Советский музей».
– Это первое название вашего издания?
– Да. При своем рождении журнал был чрезвычайно академичным и предназначен исключительно для музейщиков, для создателей музейных экспозиций. Примерно 70 процентов каждого номера были идеологическими, 30 процентов – методологическими, которые до сего дня являются бесконечно ценными, потому что они несут на себе отпечаток вот той самой процветающей науки 20-х – 30-х годов, – говорит мой собеседник.
Иван Луппол издавал журнал с февраля 1931 года в течение нескольких лет, пока в плавное течение музейной истории не вмешалась любовь. Потому что, как сказал Пищулин, «у этого почтенного философа и довольно брутального немолодого мужчины произошел совершенно фантастический и абсолютно киношный сюжетный поворот в биографии».
Роковая «Тимоша»
– Ему приглянулась одна очень непростая дама. В истории русской культуры она известна под своим домашним прозвищем «Тимоша». Это – невестка Максима Горького, жена его сына Максима Пешкова. После того как Максим рано умер, «Тимоша» стала молодой вдовой. Но «вдовой» её приходится называть в кавычках, потому что, кроме того, что она была женой сына, она еще и самому Алексею Максимовичу очень нравилась. Впрочем, эта тема для отдельной лекции с уклоном в психотерапию, – деликатно уходит от пикантной стороны этой истории Алексей Юрьевич. И продолжает:
– Так вот, эта «Тимоша» оказалась молодой вдовой. И довольно многие мужчины обратили на неё внимание. И все они погибли насильственной смертью. Все, кроме двух. Одним уцелевшим был Алексей Николаевич Толстой, который закрутил было с ней роман, но кто-то из его хороших друзей дал ему очень ясно понять, что этого делать не надо. Алексей Николаевич был умным человеком и включил заднюю скорость. И с достаточной скоростью убыл с места происшествия, чтобы остаться в живых. А вторым уцелевшим мужчиной, собственно, был тот, которому она нравилась и из-за которого погибали все остальные. Это очень известный персонаж в нашей истории с грузинской фамилией и пышными усами.
Так вот, Иван Капитонович Луппол, вместо того чтобы заниматься своим журналом, взял «Тимошу» и поехал с ней на какой-то симпозиум в Грузию. Из этой романтической поездки он не вернулся. Исчез, и больше не появлялся…
И вновь заглянем в интернетовскую википедию: «…собирался жениться на бывшей невестке Максима Горького «Тимоше». С ним она познакомилась, когда устраивала Музей Горького в Москве, которым он тоже занимался. Луппол пригласил её в Тбилиси, на торжества по случаю юбилея Шота Руставели, после чего они поехали отдохнуть в Дом писателей под Тбилиси – Сагурава, где его и арестовали по ложному обвинению. Как рассказывает исследователь Михаил Шейнкер, получивший выписку из следственного дела, хранящегося в архиве ФСБ, академик Луппол был арестован 20 сентября 1940 года НКВД Грузинской ССР. Приговором Военной Коллегии Верховного суда СССР от 8 июля 1941 года приговорён к расстрелу. С 29 октября 1941 года он содержался в камере смертников Саратовской тюрьмы вместе с академиком Н.И.Вавиловым. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1942 года высшая мера наказания была заменена заключением в исправительно-трудовой лагерь НКВД сроком на 20 лет. Иван Капитонович Луппол умер 26 мая 1943 года в посёлке Явас Зубово-Полянского района Мордовской АССР. Реабилитирован посмертно решением Военной коллегии Верховного суда СССР от 26 мая 1956. Восстановлен в звании академика АН СССР постановлением Президиума Академии от 20 июля 1956 года».
Мир стоит на провинциальных музеях
– После исчезновения Иван Луппола журнал временно прекратил свое существование, – продолжает свой рассказ Алексей Пищулин. – Было несколько попыток восстановить издание. Потом была война, во время которой было не до музеологии. В 1983 году мой папа, который в то время возглавлял музейный отдел Института культуры, собрался возобновить издание «Советского музея». Его спросили: Юрий Петрович, а вы в курсе судьбы последнего главного редактора этого журнала? Вы хорошо подумали? Он ответил: да, я хорошо подумал, и возобновил издание журнала, но внёс в издание некоторые коррективы, которые потребовались за последние 40 лет. Это уже было не академическое издание, а иллюстрированный исторический и художественный журнал. В музей ходят не только музейщики. И задача музейного журнала заключается в том, чтобы человек, который пришел в музей, еще когда-нибудь туда вернулся. Вот как люди Церкви сокрушаются по поводу того, что, кроме прихожан, у них есть «захожане», которые один раз заглянули в церковь и больше туда не приходят.
– Ваш отец хотел сделать журнал для «захожан»?
– Да, и вторая идея, которую мы стареемся сегодня сохранять, он очень любит и почитал музеи не центральные, а провинциальные. Мир как раз стоит на этих музеях. И отец предполагал, что журнал будет местом, где они будут встречаться, на страницах которого будут общаться друг с другом. Я пришел в журнал с багажом медиаиндустрии, и мне очень хотелось переориентировать журнал с чисто музейной аудитории на людей, которые любят музей. Очень много внимания мы уделяем визуальному ряду. Для каждого номера находим какую-то тему, в соответствии с которой придумываем разноцветные разностилевые обложки.
Номера стали тематическими. Последний, августовский, номер посвящен искусству графики. Номер сентябрьский посвящен столетию «Философского парохода» – высылке философов. А вот октябрьский номер будет посвящен русской поэзии двадцатого века и музеям, которые связаны с этим совершенно грандиозным, колоссальным явлением. Думаю, что для коктебельского музея Волошина и феодосийского музея сестер Цветаевых найдется в этом номере место.
– А были ли уже в вашем журнале публикации крымских музейщиков?
– У нас даже был тематический специальный, полностью крымский номер. Там была статья заведующей Домом-музеем Максимилиана Волошина Наталии Михайловны Мирошниченко. Я думаю, что мы еще будем к этой теме обязательно обращаться, потому что крымских музеев много, они все заслуживают внимания и публикаций.
Проект для «раскочегаривания» музеев
– Как завлечь современного человека в музей?
– Стараемся, как сейчас говорят, «мониторить» музейную жизнь за пределами наших столиц. Реализуем целый ряд проектов. И один из проектов, стартовавший полтора года назад, – «Музей для читающих». Это встречи в провинциальных музеях, куда мы привозим выдающихся литераторов первого ряда. Критерий один: чтобы он был интересным собеседником, чтобы с ними было интересно общаться. Я понимаю, что далеко не всякий умный человек обладает даром быть интересным в живом общении. Но наша задача – не писателя продвигать, а музеи «раскочегаривать». Нам важно, чтобы люди пришли в музей слушать, потому что всё остальное они смогут сделать, купив книгу писателя.
– Кто уже был гостями проекта?
– В качестве человека, который представит этот цикл, я пригласил писателя Алексея Николаевича Варламова. И, кстати, в ходе встречи задал ему хулиганский вопрос в студии: – Для чего сегодня человеку читать Александра Грина?
– И что он ответил?
– Он сказал, что Грин – это лучший способ подбодрить того, кто, живя в невыносимо бытовых условиях, в тесноте, в скуке и пошлости, может создать для себя мир, в котором просторно и счастливо жить. Потому что Грин, который жил в тяжелейших условиях, умудрился нарисовать в этих стесненных обстоятельствах те волшебные двери, через которые можно было выходить в миры, где было место и «Алым парусам», и этим чудесным портам, которые он придумал и сконструировал. И сегодня ничего не изменилось. Тем, кто жалуется на серость своей жизни, Грин подсказывает, что из этого есть выход.
Скрытая задача проекта «Музей для читающих» – вернуть в музеи культурную жизнь. Вот музею Волошина повезло, у него есть свой фестиваль. Но не у всех музеев есть такая возможность. Музей – это не только хранилище артефактов, это место, откуда человек должен выходить с какими-то идеями. В идеале человек должен выходить из музея другим, не таким, каким вошел туда. Вот Максимилиан Александрович создал такой институт – Дом поэта. Кто туда приезжал, – уезжал из Коктебеля изменившимся, с новыми стимулами. Таким же Домом поэта должен быть любой музей.
У нас в проекте был питерский очень интересный писатель Даниэль Орлов, у нас был писатель и публицист Герман Садулаев – очень яркое имя и очень яркий автор. Вот здесь, в Коктебеле, в рамках «Волошинского сентября» была встреча с Максимом Гуреевым, членом Российского ПЭН центра.
– А в планах?
– Следующим гостем проекта «Музей для читающих» станет Павел Крусанов – тоже замечательный питерский прозаик. У нас с ним запланирована поездка в Тюмень. Павел Крусанов в первой половине 80-х был активным участником музыкального андеграунда, член Ленинградского рок-клуба. Он считается одним из основных представителей альтернативного реализма и «имперского романа» в России. После выхода романа «Укус ангела» к Крусанову пришла всероссийская известность, а имя писателя прочно вошло в первую десятку российских авторов…
– Хорошо, что сейчас можно реализовывать такие проекты для привлечения людей в музеи. Но как же скучно было музейщикам во время пандемии…
– Вы знаете, в Изборске, что рядом с Псковом, директор музея с замечательной фамилией Дубровская во время карантина, когда прекратились посещения, придумала невероятный трюк. На базе музея она организовала местный промысел набойки на ткани, и все сотрудники занимались этим. Набойные скатерти и салфетки получил в подарок губернатор, а потом он уже не в подарок, а за деньги заказал музею полный набор псковских набоек. И на них он угощал очень высокого и дорогого гостя, который сказал «ах, как интересно!», и это способствовало процветанию промысла и популярности музея. В общем, как и во все времена: если сударь откушивал с какой-нибудь тарелки с красивой чеканкой, то чеканный мастер обычно получал очень хорошую прибавку к своему бюджету.
Мы продолжаем искать новые направления развития, современные формы, свойственные цифровой эпохе, технологиям третьего тысячелетия. Например, широко используем возможности социальных сетей.Там есть возможность размещать то, чему не нашлось места в самом журнале: блиц-интервью, репортажи о рождении очередного номера в типографии, присланные нам сюжеты и видеоматериалы. Также в сети выложены полнометражные документальные фильмы, созданные под брендом «Мир Музея».
«Мы вынуждены стоять на страже интересов читателя…»
– Тема семинара, который вы провели в Феодосийском музее сестер Цветаевых, – «Разговор о музейной журналистике». Это также связано с популяризацией музейного дела?
– Безусловно! Далеко не все музейщики могут написать статью в журнал. Понятно, что журналистике их не учат. Написать материал, который с интересом прочтут не только работники музеев, – дело очень непростое. Не все обладают представлениями о том, что такое писать для людей. Трагическим и удивительным образом даже те, кто блестяще проводит экскурсии, не всегда могут так же блестяще создать текст. Этому много причин. В том числе и привычка несчастных музейных начальников отчитываться перед руководством, и их отчёты содержат значительную долю скучного хозяйственного и административного материала с перечислением спонсоров, которые помогли осуществить те или иных проекты, и так далее. Мы входим в их положение, понимаем, с чем это связано. Но мы вынуждены стоять на страже интересов читателя, который картинки посмотрит, а текст, прочитав первый абзац, отказывается читать. Тут нужен такой же механизм, когда, например, мы кормим ребенка, и он должен захотеть съесть предложенную еду. И тут годится всё: и покрошенное в кашу яблочко, и рассказанные сказки. У каждого – свои маленькие хитрости. Такие же хитрости должны быть, чтобы превратить научное сообщение в журнальную статью. Представьте, что вы беседуете с друзьями на кухне. Никто же из нас не усложняет речь деепричастными оборотами, не использует цитаты и библиографические ссылки. Самое главное – это интонация. Что отличает хорошего рассказчика? Способность удивить. Текст должен интриговать, вести за собой. Для этого его надо «поперчить» и «посолить». Сегодня, когда человек стал нетерпеливым, когда он торопливо нажимает кнопки на пульте, если ему стало что-то неинтересно, его внимание удержать очень трудно.
– Но вы же исходите из того, что читатель журнала «Мир музея» – человек умный, думающий, с культурными запросами?
– Другой читатель полистает другое издание или просто будет пялиться в телевизор…
«Люблю, и привязан к этим местам необыкновенно…»
Наша беседа с Алексеем Юрьевичем началась и завершилась крымской темой.
– Как вам нынешний крымский бархатный сезон? В море купаетесь?
– Конечно! Не вылезал оттуда.
–Алексей Юрьевич, а вы вообще часто бываете в Крыму?
– Пять лет подряд езжу, причем всегда именно в Восточный Крым. В 1978 году я впервые сюда приехал на творческую практику от своего вуза. И «заболел» Восточным Крымом, не променяю его ни на Южный, ни на какой другой. Знаю здесь наизусть каждую выщербинку на асфальте. Люблю, и привязан к этим местам необыкновенно.
Василий ЕЖОВ (газета “Победа”), фото из архива Алексея ПИЩУЛИНА