Иногда уличные собаки целыми стаями куда-то пропадают. Добрые люди, знающие каждого пса в лицо, часто в таких случаях говорят, что собак отравили. Но обычно причина бывает совершенно другой.
Имена и места действия далее изменены или скрыты.
«Так сложилось, что мы две недели не приезжали в гараж, – рассказывает знакомая, – За наше отсутствие что-то неуловимо изменилось. Мы не сразу поняли, что. Не было собак. Ни одной! В жаркий день они обычно лежали в тени, поглядывая на проезжающие авто, всегда готовые вскочить и с лаем наброситься на чужака. Стая была крупной, десятка два. Много щенков. Но сейчас никого из собак не было видно.
Автоматически, не задумываясь, я открыла дверцу машины. Линда выскочила, чтобы обнюхать новое место. Я тут же взяла её на поводок. Мы всегда так с ней выходили, чтобы осмотреться: куда приехали? Но на сей раз мы вышли из машины зря!
Белые лапы моей собаки, и её светлая морда мгновенно покрылись тёмными точками. В первый момент показалось, что это семена каких-то растений. Но точки двигались, их становилось всё больше. Это были клещи! Буквально за две минуты их набралось несколько сотен. Мы кинулись их вычёсывать, а они падали на землю и снова ползли к нам. Тут мы вспомнили, что собака обработана от клещей, а мы сами – нет! Точно: наши носки и кроссовки тоже были полны клещей. Мы бросились домой, чтобы срочно раздеться, вычесать собаку, обработать нашу одежду. Таковы оказались последствия одного неосторожного визита в гаражи».
Почему же из гаражей исчезли жившие там собаки? Было ли это связано с клещами? Ответ я нашла в аналогичном ГСК, только на другом конце города.
«Эта стая почти наверняка погибла от пироплазмоза» – комментирует мой собеседник, просивший не называть его имени. Сейчас на попечении Сергея (назовём его так) семь собак гаражного кооператива. Опекать полудикие стаи, кормить их – занятие, которое многие осуждают. Но что делать, если домой всех не заберёшь?
«Когда я вступил в кооператив, на территории жило 40 собак» – рассказывает Сергей. В этом году осталось девять. Недавно две погибли.
Собственными силами, за свои средства, Сергей одну за одной стерилизовал всех собак в гаражах. Ещё он их кормит и лечит. Несмотря на это, благодаря стерилизации количество собак неуклонно снижается.
Механизмы регулирования численности предусмотрены для всего живого самой природой. Размножение всегда, как известно, происходит «с запасом». Семенами одного подсолнуха можно засеять целое поле. Потомство единственной пары кроликов может уничтожить растительность небольшого острова всего за несколько лет. Чтобы этого не происходило, для каждого вида предусмотрены естественные враги: хищники, паразиты и, наконец, болезни.
В природе молодняк псовых буквально косит собачья чума. С человеческой бубонной чумой, от которой в Средние века вымирали города, эта болезнь, к счастью, не имеет ничего общего. Для людей чума собак не опасна, но заболевший ею щенок практически обречён. Поэтому для домашней собаки, особенно молодой, ежегодная прививка от чумы, как и от бешенства, обязательна. Иное дело собаки бесхозные. С ними всё просто и беспощадно: иногда выживает сильнейший, а иногда вообще никто не выживает.
Другая смертельная для собак болезнь – пироплазмоз. От одной собаки к другой пироплазмоз не передаётся, зато эффективно переносится клещами. Вспышка численности клещей и массовая гибель собак всегда идут «рука об руку». Пироплазмоз поражает собак всех возрастов.
«У собак с крепкой иммунной системой пироплазмоз протекает хронически, – рассказывает мой собеседник, – и его не всегда бывает легко распознать. Поначалу владельцы часто думают, что питомец сделался вялым, апатичным, отказывается от корма просто из-за жары. Но жара проходит, а облегчения не наступает. Собака постепенно угасает, и, если не помочь – гибнет». Болезнь разрушает кровь и внутренние органы. Прививки от неё нет.
Часто говорят, что дворовые собаки крепче и здоровее породистых. Но это скорее «оптический эффект», чем правда. До дворняг, живущих где-то на улице, обычно никому нет дела. Пропали одни, появились другие – кто их считает? На самом деле, век ничейной собаки не так уж и долог. Причём это совершенно нормальная для диких животных ситуация.
Отправляясь в лес на прогулку, мы обычно видим лишь внешний красивый фасад. Нас радуют нарядная сойка или грациозная белка. Мы не думаем о том, что по статистике почти никто из лесных обитателей не доживёт не то что до старости, а даже до среднего возраста. Например, естественный век синички (если она ручная и живёт дома в клетке) – до 11 лет, а на воле средний срок её жизни – полтора-два года, не больше.
За свободу приходится платить, и очень дорого!
Но собаки – не дикие животные. Они – мостик между природой и нами. Любой уличный пёс с удовольствием променял бы свою свободу на одного-единственного Человека. Отсюда их двойственное, неопределённое положение. С одной стороны, вся их жизнь, подобно жизни диких животных, подчинена законам природы. Но с другой стороны, бездомные собаки поневоле входят и в человеческое общество. Тут-то и начинается «столкновение цивилизаций». Люди не желают, чтобы кто-то рядом с ними жил и погибал по законам джунглей. Нам это неприятно. По этой причине столь многие горожане самоотверженно помогают бездомным собакам. Вместо эпидемий человек придумал свой метод регулирования численности – стерилизацию. Вместо жестокой борьбы за выживание – помощь кормом и лечением. Но увы, для бездомных собак все эти меры остаются половинчатыми. Трагедии в жизни братьев наших меньших неизбежны до тих пор, пока хоть одна собака будет оставаться на улице.
Анна ШмелЁва