Совсем скоро наступит 2024 год, все начинают закупать продукты для приготовления разных вкусностей, выбирают, что надеть в новогоднюю ночь. Но, как говорил почтальон Печкин из известного мультфильма, главное украшение новогоднего стола – это телевизор. Раньше в Новый год вся страна смотрела на экранах «Голубой огонёк», а затем – непременный киношный атрибут – «Иронию судьбы, или С лёгким паром!».
При огромной популярности телевидения миллионам телезрителей почти ничего не известно о тех, кто способствовал появлению этого чуда в 30-х годах прошлого столетия. А смогли эту «сказку сделать былью» множество специалистов, посвятивших свой труд развитию технических средств телевидения, в первую очередь – передающей телевизионной трубки и кинескопа. К числу таких людей относится крупный ученый, педагог, изобретатель и талантливый инженер Борис Васильевич Круссер, один из пионеров отечественной телевизионной техники.
Есть сигнал!
История отечественного телевидения берёт свое начало с 1932 года, когда состоялась первая передача движущегося изображения. Эврика! Поначалу это казалось чудом. Конечно, ведь человек увидел на экране – у себя дома – то, что происходит на другом конце Земли. Самые первые телевизионные системы были механическими и чаще всего не предусматривали звукового сопровождения. Толчком для рождения электронного телевидения послужило изобретение передающей телевизионной трубки и кинескопа.
Борис Круссер – создатель советской школы телевизионной электроники, самый авторитетный специалист в области передающих телевизионных электровакуумных приборов, автор более ста научных работ, статей, изобретений, соавтор капитального учебного пособия «Теоретические основы электрической передачи изображений», по которому учились несколько поколений инженеров и ученых. Полвека своей жизни Борис Васильевич посвятил разработке и созданию телевизионных передающих трубок, благодаря чему страна была избавлена от импорта этих сложнейших изделий электронной техники, начиная с постройки в 1937 г. Опытного ленинградского телевизионного центра. Лично Борисом Круссером или под его непосредственным руководством разработано более 20 типов трубок, включая ряд оригинальных приборов, и освоен их серийный выпуск.
Научная, производственная и педагогическая деятельность Бориса Васильевича протекала в годы становления и развития телевизионной техники – от примитивных оптико-механических 30-строчных устройств до высококачественных современных систем передачи цветного изображения и видеозаписи. И на всех этапах развития этих сложных наукоёмких изделий электронной техники Борис Васильевич играл одну из главных ролей.
(В этой статье были использованы материалы книги из серии «Научно-биографическая литература» – «Борис Васильевич Круссер», авторы Н.В. Дунаевская, А.И. Климин, В.А. Урвалов».)
«Отец телевидения»
В 1907 году Борис Львович Розинг, петербургский ученый, физик, декан электромеханического факультета Петербургских женских политехнических курсов, подал заявку на регистрацию «Способа электрической передачи изображений на расстояние» — «электроскопическую телескопию» и в 1910-м получил патент, или, как их тогда называли, привилегию №18076. Розинг предложил использовать систему электронной развёртки — построчную передачу — в передающем устройстве и обратное преобразование электрического сигнала в оптический в приемном устройстве.
9 мая 1911 года в Технологическом институте состоялась первая в мире телепередача. Борис Розинг отправил изображение решетки, помещенной перед объективом передатчика и освещенной светом, и принял с помощью кинескопа — электронно-лучевой трубки. На чёрном экране возникло изображение четырех белых линий. За это открытие Русское техническое общество удостоило Розинга золотой медали. В работах по «дальновидению» профессору Розингу помогал его ученик, студент и будущий выпускник Петербургского технологического института Владимир Зворыкин, ставший «отцом телевидения».
В августе 1933 года Зворыкин выступил на заседании Ленинградского научно-технического общества электриков с докладом «Телевидение при помощи катодных трубок». Доклад вызвал огромный интерес, в рекордные сроки его издали большим тиражом, а в Ленинградском институте телемеханики по правительственному заданию создали первую в СССР лабораторию передающих телевизионных трубок. Её возглавил конструктор фотоэлектронных приборов Борис Круссер. В 1934 году в этой лаборатории собрали первые действующие отечественные иконоскопы. Их чёткость составляла 180 строк.
В 1934 году в Ленинграде Зворыкину показали иконоскоп, собранный группой Бориса Круссера. Сохранился восторженный отзыв Зворыкина на увиденное: «В первый раз я приехал ознакомить вас с моими достижениями. Второй раз уезжаю коллегой. Боюсь, что в третий раз мне придется у вас многому поучиться».
Интересно, что параллельно электроскопической телескопии развивался механический способ передачи изображений при помощи так называемого диска Нипкова с разложением на 30 строк. Разработкой такого вещания с 1930 года занималась лаборатория телевидения Всесоюзного электротехнического института в Москве. Первая телепередача со звуком вышла в Москве 15 ноября 1934 года – актер Иван Москвин прочитал рассказ Антона Чехова «Злоумышленник».
Гимназист и студент
В Феодосии на Старом городском кладбище, Феодосийском некрополе, есть две могилы. Здесь похоронены отец Бориса Круссера, Василий Пафнутьевич, и дочь Варя Круссер (1910-1914 гг.). Эти памятники сохранились, за надлежащим порядком и чистотой вокруг следят наши инициативные феодосийцы: Татьяна Голуб, общественники совета «Храни и помни», которые активно занимаются сохранением исторической памяти.
Начальник медеплавильного цеха Обуховского завода (до 1909 г.), инженер-технолог Василий Пафнутьевич Круссер (1868-1920 гг.), один из авторов «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона». Василий Пафнутьевич умер в 52 года от бушевавшего в те годы туберкулеза в марте 1920 года.
Борис Круссер родился 12 (24) августа 1900 года в Санкт-Петербурге. В Россию далекие предки Круссеров пришли из Молдавии. Там и сейчас можно встретить эту фамилию. Согласно семейному преданию, она образована от названия денежной единицы «крузейро».
Василий Пафнутьевич Круссер работал мастером, а затем начальником медеплавильного цеха казённого Обуховского завода. Условия работы были тяжёлыми и вредными для здоровья. В начале 1909 г. Василий Пафнутьевич тяжело заболел вследствие отравления, полученного в цеху, и по этой причине, с ведома и при поддержке руководства Обуховского завода, был переведён для дальнейшей службы в Феодосию портовым техником. Летом 1910 г. к нему переехала вся семья.
Чёрное море произвело на Бориса неизгладимое впечатление, притяжение к нему он испытывал всю свою жизнь. И сам город не мог не оказывать благотворного влияния на воспитание молодого человека. Борис Круссер часто гулял по старинным улицам, размышляя о своих мальчишеских проблемах. Как известно, наша Феодосия была основана в середине VI в. до н.э. выходцами из древнегреческого г. Милета, родины одного из семи мудрецов древности Фалеса, отметившего свойство натертого янтаря притягивать лёгкие тела. Поэтому название фундаментальной элементарной частицы и обширной области знания и техники – электроника (янтарь – по-гречески «электрон»). Может, это и предопределило дальнейшую сферу деятельности и дело всей жизни Бориса Круссера?
В 1910 году Борис поступил в Феодосийскую мужскую гимназию и окончил её в апреле 1919 года. В его аттестате зрелости высшей оценкой отмечены знания по физике, философии, математической географии и немецкому языку. Успешно, на четверку, сданы математика, история, география, латынь, Закон Божий и французский язык. Единственная тройка в аттестате стоит против предмета «Русский язык с церковно-славянским и словесность» и вызывает недоумение, потому что так не соответствует она тому Борису Васильевичу, которого знали окружающие его люди в последние 30 лет его жизни, знали как человека высокой культуры, знакомого с классической и современной литературой, интересного собеседника и рассказчика, автора хороших по стилю научных публикаций. Учитель физики в трёх последних классах гимназии часто привлекал Бориса к работе в физическом кабинете и к ассистированию при постановке опытов на уроках. В написанной впоследствии характеристике он отмечал его большие способности и умение работать с физическими приборами.
Годы учения Круссера в гимназии совпали с крупными общественно-политическими потрясениями. После начала Первой мировой войны, а особенно после Февральской революции для семьи Круссеров наступают трудные времена, о чём свидетельствует, в частности, сохранившийся в семейном архиве документ — удостоверение 1917 года с подписью директора гимназии и печатью: «Дано сие Круссеру Борису для предъявления в продовольственную комиссию в том, что он состоит учеником 7-го класса Феодосийской гимназии и нуждается в обуви».
От смутного времени революций и Гражданской войны Борис Васильевич сохранил привычку запасаться справками и документами «на все случаи жизни», а потом тщательно берёг их в качестве реликвий. Такая аккуратность Круссера помогает документально подтвердить различные эпизоды его биографии.
Суперортикон – не верь глазам своим!
С 1929 года Борис Круссер работал в Физико-техническом институте под руководством академика А.А. Чернышева. После назначения в 1933 г. заведующим лабораторией передающих катодных трубок в НИИ телемеханики (г. Ленинград) при его непосредственном участии и руководстве были сконструированы образцы первых передающих трубок для вещания типа иконоскоп (1934 г.) и супериконоскоп (1937 г.).
С началом войны Борис Круссер с частью института был отправлен в эвакуацию в далекий сибирский город. В первые дни войны его жена с годовалой дочкой эвакуировалась к родным в село Балаково Саратовской области. Его сёстры Нина и Ольга с матерью Евфросинией Степановной оставались и Ленинграде.
В конце 1941 г. Борис Васильевич был назначен начальником цеха, и ему приходилось решать массу разнообразных вопросов – от выпуска электровакуумных изделий до налаживания производства кремней для зажигалок. Некоторые сведения о его работе содержались в шуточных строчках письма его фронтовому земляку: «Если на твою радиостанцию поступит лампа, похожая на супериконоскоп, – не верь глазам своим, так как это будет ртутный выпрямитель, реставрированный Борисом Васильевичем, – я узнал об этом из письма с Большой Земли». Эта шутка иллюстрирует тот факт, что в представлении людей, хорошо знавших Круссера, создание телевизионных трубок неразрывно связывается с его именем. За эту работу он был награждён орденом Ленина.
В 1942 году он переехал из Красноярска в Москву в связи с вызовом на работу в Особое конструкторское бюро при Всесоюзном электротехническом институте им. В.И. Ленина (ОКБ ВЭИ). Вызов был продиктован возобновлением разработок радиотехнических, в частности телевизионных, устройств военного назначения. В ВЭИ Борис Васильевич возглавил научно-исследовательскую группу, занятую разработкой передающих телевизионных трубок. Забегая вперед, можно заметить, что трубки с фотопроводимостью в недалеком будущем завоюют широкую популярность, особенно в системах промышленного телевидения. Но пока такой популярностью обладали суперортиконы.
После войны сложилась напряжённая обстановка в мире, которая вызвала стремительный рост развития радиопромышленности. Как следствие — потребовалось большое количество специалистов радиотехнического профиля. Этот период стал важным этапом для развития радиотехнической отрасли.
В 1948 г. Круссер во главе лаборатории передающих ТВ-трубок ВНИИТ руководит созданием нового класса передающих трубок типа суперортикон. В 1951 г. им разработаны пять модификаций трубок этого типа.
В 1952 г. Борис Васильевич отказывается от должности начальника лаборатории, которая в известной степени была административной и требовала от него проявления волевых решений, чуждых его абсолютной бесконфликтности. Он переходит на должность старшего научного сотрудника, чтобы полностью посвятить себя научной деятельности. В любых обстоятельствах неизменно корректный с людьми Борис Васильевич всегда настроен доброжелательно к ним. Вокруг него вырастает плеяда молодых разработчиков передающих трубок. Весь следующий год он посвятил совершенствованию суперортикона для аппаратуры подводного телевидения и проведению его испытаний совместно с Институтом океанологии АН СССР.
Под его руководством и при личном участии было разработано более 20 типов передающих ТВ-трубок, и в их числе первые в стране иконоскопы, супериконоскопы, 3-дюймовые суперортиконы (1951 г.), 4,5-дюймовые суперортиконы (1964 г.). Изготовление этих трубок позволило разработать и серийно выпускать отечественные ТВ-камеры для телецентров.
Основоположница аттестации контроля
27 сентября 2021 года не стало Татьяны Борисовны Круссер, дочери Бориса Круссера и одного из самых авторитетных экспертов по неразрушающему контролю в атомной энергетике, стоявшего у истоков отечественной системы аттестации специалистов.
Татьяна родилась в Ленинграде незадолго до войны. Вот как она рассказывает о своей жизни: «Перед самым началом блокады нас вывезли из города одним из последних составов. Мы должны были ехать в Красноярск, где работал отец. Но под Балаковом поезд разбомбили, мы оказались в болоте. Я помню только обжигающе холодную воду и мужчину, который меня из неё вытащил. Он снял пиджак, закатал рукава и отдал его мне, так как других вещей не осталось. И мы пошли пешком в Красноярск. Прямо по шпалам. Добрались до Красноярска лишь в 1943 году. Там нам помогли отыскать отца и дали место в избе, где уже жило три семьи таких же, как мы, эвакуированных. Прислали комсомольцев, которые помогли нам вырубать изо льда брёвна, чтобы мы могли топить ими печь. Во второй половине 1943 года институт, где работал отец, перевели в Москву, и мы поехали вместе с ним. Нам дали комнату: 4 стены, пол, потолок. Папа принес ящик от станка, который днём служил нам столом, а ночью – моей постелью.
В конце сороковых годов я пошла учиться в Ломоносовскую школу. Технические предметы мне давались легко, и после окончания школы я поступила в Московский педагогический институт им. Ленина. Делала упор на математику и физику. После окончания вуза работала в школе учителем физики, математики, астрономии, электротехники и английского. Первое время мне было интересно, но через три года стало скучно, так как работа была довольно однообразная. И я перешла в институт «Спектор», где проработала больше 10 лет – с 1966 по 1977 годы. Работа была интересная, мы часто выполняли военные заказы. Использовали различные модификации рентгенотелевизионных систем. Просветка, просмотр, выдача заключений. Делали и много других работ рентгенотелевизионного направления.
В 1977 году меня пригласили работать в ЦНИИТМАШ. Перед нами поставили задачу – разработать унифицированные нормативы и методики контроля производства продукции для атомной отрасли. За основу были взяты нормативы ЦНИИ «Прометей», которые мы адаптировали для производства реакторов и других узлов атомных станций. Это был колоссальный объём работы, но в то же время чрезвычайно интересный. В институте работали замечательные специалисты. Например, Игорь Николаевич Ермолов считался отцом ультразвукового направления. Щербинский, Кряин, Осеенко – это люди, к которым можно было обратиться в любой момент с любым вопросом. Эти специалисты, будучи опытными практиками, написали методики, каждый по своему направлению. Подобные документы готовили не только мы, писали специалисты ВНИИАЭС, Курчатовского института, НИКИЭТ.
«Бросало всюду, куда только можно…»
Предприятия использовали разную аппаратуру и приборы различной степени точности. Было необходимо все унифицировать, ввести единообразие. Татьяна Круссер начала ездить по всем предприятиям, изготавливающим оборудование для АЭС, побывала в командировках от Калининграда до Владивостока, познакомилась со всеми заводами, станциями, лабораториями и их руководителями. Провела опись и анализ оборудования и приборов контроля, которые на них использовали. На эту работу у неё ушло два года. По её итогам Татьяна Борисовна представила в концерн три тома систематизированной информации! В них было указано, какие заводы обладают необходимым оборудованием и могут выполнять заказы в соответствии с существующими нормами контроля, и каким предприятиям необходимо закупить соответствующие приборы.
Появление нормативов требовало проверки их исполнения
«Нужно было создавать систему аттестации. Просматривали самые разные нормы: европейские правила, американские, французские – и адаптировали их под нашу отрасль. Мы не ходили на работу, а летали, словно на крыльях – настолько было интересно этим заниматься. В итоге в 1980 году мы создали систему аттестации персонала в атомной энергетике, образовали аттестационный центр и сформировали нормативную базу. Каждый год работники предприятий сдавали экзамены на знание нормативов. Нормы отбраковки изделий были очень жёсткие, и специалист должен был их знать вплоть до сотых долей миллиметров.
Руководители и инженерный состав ЦНИИТМАШ, работавшие в атомной энергетике, также должны были проходить через проверку знаний. Каждые три года экзамены сдавали все – от генерального директора до последнего инженера. Случались и забавные ситуации. Я помню, пришли сдавать экзамен генеральный директор и его заместитель. Требовалось ответить правильно минимум на 80 процентов вопросов. Первым на экзамен пошёл заместитель директора, и когда он вышел, директор поинтересовался, каков результат. Тот отвечает: сдал, но одну ошибку допустил. Директор хватается за голову и восклицает: «Это что, мне теперь надо на все вопросы правильно ответить?! Ты что, не мог хотя бы две ошибки допустить?!»
«Для аттестации специалистов мы также ездили по предприятиям отрасли и атомным станциям. Раз в три года они должны сдавать теорию и каждый год – практику. Когда я принимала экзамены, бывало, в аудитории сидело по 60 человек. И никогда, ни в одном билете не было повторяющихся вопросов. Например, Кольская АЭС: 30 билетов, в каждом – 10 вопросов. У нас 16 видов контроля. По ультразвуку, по рентгену, по визуальному контролю, по герметичности и др. Вот и считайте – 4800 вопросов. Мои ученики работали на всех предприятиях и АЭС. Взять Билибинскую АЭС. Это Чукотка, Крайний Север, я туда ездила в течение 20 лет. Звоню на станцию: я еду, какая там температура? Отвечают, что потеплело. Говорю: дурака не валяй, скажи – сколько? Отвечают, что было минус 63, стало минус 58 (C°). Еду в Бушер. Там днем +53 (C°), ночью +48 (C°). Можно яичницу жарить на земле. Вот такая работа была: бросало всюду, куда только можно!»
Минуло более сорока лет после того, как ушёл из жизни Борис Васильевич Круссер. Память о нём хранят ветераны института, кто ещё остался в живых. В той научно-технической области, в которой Борис Круссер играл ведущую роль, произошли кардинальные перемены. Но его имя навсегда останется в истории отечественного телевидения – как пример постоянства научных интересов и верности выбранной профессии.
Эвелина ПОРТНАЯ