Народная поэзия – это вековечное явление, известное издревле. Вспомним хотя бы русские былины или обрядовые песни наших разных веков. По мере формирования с 18 столетия русского литературного языка, нашего литературного поэтического лада и строя стиха, естественно, меняла свои формы и народная поэзия, сближавшаяся со светской. Хотя речь здесь, впрочем, вовсе не об этом.
Литературный сказ – это одна из форм современной родной повествовательной изящной словесности. Больше, правда, в прозе, но и в высокой поэзии тоже. Среди лучших тому примеров – те части поэмы «Василий Тёркин» выдающегося русского поэта и гражданина Александра Твардовского, что дают прямую речь её главного героя. Поэтических примеров может быть куда больше, но главное – в другом. В том именно, что литературный сказ ни в коем случае не следует путать с «рассказами и сказками для детей и народа», получившими в последние два-три десятилетия широкое и красочное распространение, имеющее мало касательства и к истории, и к литературе…
«Народная поэзия» наших дней
В общем широком смысле современная «народная поэзия» представляется творчеством тех бессчётных авторов, кому искрой Божьей даны мелодики и ритмики начального звукового лада, умение сплетать рифмы и попытки сказать что-то своё, облечённое в рукописные или компьютерные тексты. За что и слава Богу! Ведь всё это прибавляет радости бытию автора, его друзьям и приятелям, своему ближайшему кругу…
Любой газетчик или сотрудник редакции журнала хорошо знает, что такое современная «народная поэзия» в обществе, где все умеют читать, писать, понимая тексты… Обычно это вирши и опусы авторов, не заморочивающихся вывертами какой-то там теории стихосложения, его эволюцией или развитием, проходными или непроходными формами стихотворного ряда, а тем более – постижением высоких достижений мастеров поэтического слова. А кто, простите, скажет мне, что теорию стиха ему внятно и толково преподали ещё в школьном курсе истории русской литературы? – Да никто! Или почти никто!
Всякий издательский работник сразу скажет вам, что поэтическая «самодеятельность» льётся во все редакции широким «самотёком», но интереса обычно почти не вызывает. Десятилетиями работая в феодосийской «Победе», мы тоже можем подтвердить правоту этой повседневности. Постоянные читатели нашей газеты давно знают, что профессиональные поэтические строки в ней звучали и ярко звучат всегда, даже целыми «Литературными страницами». Читателям «Победы» понятно, что с самодельными стихами ситуация совсем иная… Не судите уж чересчур строго, но мы умеем отличать одно от другого…
«Та память, что быльём не зарастёт…»
Сказанное выше – это реалии современности. И знаете, тем ярче, приятней и неожиданнее бывают исключения. Это когда в газетном «самотёке» мелькнут вдруг своим отблеском поэтические жемчужинки именно народного, самодельного стиха.
В ряду открытий последнего года их автором явился Вадим Петрович Ткаченко – феодосиец, ветеран нашего морского порта, человек из возрастной категории «Дети войны». Его именно детские, да и взрослые воспоминания, предстающие рифмованными строфами, подчёркивают авторскую верность какой-то традиционной поэтической форме, далёкой от формальных вывертов. Индивидуальность содержания стихов этого автора, балладные охваты и звучание их текста, а главное – живость памяти, сказовая простота, житейская искренность чувств – всё так трогает душу, что, после лёгкой литературной редактуры и правки, это никак уж нельзя не опубликовать, пусть хотя бы и на обычной газетной полосе. Ведь перед нами, говоря стихами блистательного Давида Самойлова, именно та память, в которой «такая скрыта мощь, что возвращает образы и множит…»
Прочитайте, не без слезинки, его «балладу» об очень страшной части своего военного детства, и пояснений не потребуется. Ну а со слезинками, пожалуй, сами разберётесь…
Дети войны – внукам!
Стихи мои, что детки малые,
заснуть вы не даёте мне!
Давно прошли года тяжёлые,
но часто вижу их во сне…
Война украла моё детство.
Участник той войны я был:
с границей выпало соседство,
с осколком я на ней застыл…
Меня и нескольких солдат,
лежащих в груде хлама,
спасал армейский медсанбат,
и военфельдшер – мама.
На совещаньях Сталину внушали:
громить врага мы будем на его земле!
Потом до самой Волги отступали,
оставив полстраны своей в огне.
От западных границ до Волги
войска, сражаясь, отступали.
И мам с детьми, в боях, в тревоге,
Под оккупантом оставляли…
За Доном в окруженье мы попали.
Таились в плавнях, как могли,
но холода к жилью погнали…
Кругом ведь нас фашисты облегли.
Хоть в плавнях той реки донской
от немцев укрывались,
но до станицы Каневской
мы кое-как добрались…
Обходим немцев… Палача,
что патриота вздёргивал на рее,
где бюст родного Ильича
висел в тугой петле на шее…
В станице полицаи разъярились,
и очень скоро стало ясно им,
что разные чужие тут прижились,
пора, мол, подобраться к ним…
«Похоже, окруженцы «окопались»,
хотят пересидеть свою беду…»
И тут же полицаи показались,
и к стенке коммунистов уж ведут…
Нас – пятеро детей. Играли…
Подъехал тихо грузовик.
Всех нас в машину покидали,
и для родных весь свет поник.
Вернулись – тощие, вдвоём…
Родители троих – в ударе!
На Нюрнбергском процессе узнаём,
что дети шли на мыло в Краснодаре.
Мы с мамой думали-гадали,
чем я на мыло не сгодился?
Потом соседи подсказали:
худой был очень, аж светился…
Геройской битвой Сталинград
Шестую армию разбил.
Красноармеец – свой солдат –
нас от расправы защитил.
Отец, служа в морской пехоте,
недолго прожил на войне.
Медали… Памятью о флоте –
китель, висящий на стене…
Одесса, Севастополь и Кавказ –
таков был путь его сражений.
Морпехи – сталинский спецназ,
и «За отвагу» на груди – их рденье!
Пока страна рвалась в боях
добить фашиста в логове,
мой дед, запрягши бабушку,
пахал землицу-матушку.
Пахали пашню той весной
нас трое – дед и бабушка,
я был под боком – пристяжной,
в хомуте – снова бабушка.
Ложились в почву под соху
те зёрнышки кровавые…
Но день Победы – на слуху,
дарил нам силы ярые.
И День Победы наступил!
И лет мне было – восемь.
Я за Победу пригубил…
За парту сел под осень…
Так поклонимся до земли
народу русскому – герою!
Спасти Отечество смогли
мы мужеством его и кровью!
На фото старое смотрю –
военврачи суровые…
Себя средь них я узнаю,
и детство опалённое…
Всё дальше подвиг наших мам,
он – дважды героический!
Они с руин подняли Храм!
Их подвиг – исторический!
Дети войны, молю вас слёзно:
любите мам своих всегда!
На нас лежат грехи серьёзные,
что скоротили им года…
Добро творить – не уставайте!
Оно и к вам добром вернётся!
И никогда не забывайте –
кому-то тяжелей живётся…
Вадим Ткаченко