В последнее воскресенье ноября мы отмечаем замечательный праздник – Международный День матери, в этом году он пришёлся на 26 ноября. Мама… Пока живы наши матери, мы остаёмся детьми. Сколько бы лет нам ни было. Дети вырастают, разлетаются из родного дома, строят взрослую самостоятельную жизнь, и это нормально. А мамы скучают, мамы любят и ждут…
Татьяна Кокина – коренная приморчанка, родилась, училась и взрослела в пгт Приморский. Отец Татьяны, Фёдор Александрович Кокурин, когда началась Великая Отечественная война, служил на погранзаставе Августовского погранотряда в Гродно. Война быстро дошла до них, солдат Кокурин как раз лежал в госпитале с малярией. Но он, как и все, кто мог держать оружие, встал и пошёл в бой 22 июня, который для него стал первым и последним днём. К вечеру первого дня войны Фёдор Александрович был тяжело контужен, получил повреждение позвоночника, да такое, что восемь лет был прикован к кровати, не имея физической возможности даже поворачиваться. Всю свою жизнь Фёдор Кокурин отказывался от всех наград, которые давало государство, так как говорил, что слишком мало побил фашистов, мало «повоевал».
Его, инвалида первой группы, привезли в Крым, где со временем, благодаря собственному упорству и тяге к жизни, он начал ходить на костылях, и, так как знал немецкий и английский языки, стал преподавать в школе №7. В Приморском женился на Вере Ивановне Козловой. Татьяна была поздним ребёнком и очень долгожданным, она родилась, когда маме было 36 лет. Вера Ивановна тоже была инвалид – в 12 лет она сорвалась с каната и получила увечье. Конечно, врачи сказали паре, что детей у них быть не может. Поэтому рождение единственной дочери было подарком небес, пара называла дочку «наш чудо-ребёнок».
Парень в жёлтой рубашке
В юности героиня нашего очерка жила и работала в Москве, но из этого факта биографии нам важно то, что каждое утро дорога девушки на работу и обратно шла мимо детского дома. И глаза малышей из-за забора больно бередили душу, прося дать надежду на счастье иметь маму, уйти жить в семью. Будто чувство вины перед ними, брошенными кем-то, сопровождало её каждый день.
…С мужем познакомилась во время отпуска, когда приехала в Крым к родителям. В центре Феодосии, где раньше был магазин «Солнечный», находилась касса по предварительной продаже билетов на самолёты и поезда. Татьяна пришла купить обратный билет и заняла очередь за парнем в жёлтой рубашке. И так два дня – за парнем в жёлтой рубахе. Разговорились: он возвращался с отдыха у моря на Север, где работал дальнобойщиком в Коми АССР (позже она родит там первых четверых детей). Погуляли у моря, он проводил девушку на автобус «четвёрку», сказал: «До завтра». А как же до завтра, если адресами не обменялись?.. И казалось, что всё, на этом пути разошлись. Но разве от судьбы уйдёшь? Они снова столкнулись: в таком большом потоке людей – это просто поразительно. Провели вместе День города и разъехались, разлетелись в разные стороны Советского Союза.
Однажды Владимир приехал в Москву по делам, и времени на встречу было совсем чуть-чуть. Татьяна вызвала такси, помчалась к нему мимо Лужников, в темноту, по неосвещённым дворам. Подъезды, площадка, дверь направо:
– А у вас с Севера нет молодого человека?
– Есть!
Всего сутки вместе – и снова разлетелись, но сейчас уже ненадолго: перед Новым годом подали заявление, а 2 февраля поженились. Она примчалась к нему в Сосногорск (близ Ухты), Володя принял её со ступенек поезда, закружил в своих объятиях. И больше они не расставались.
Сердечный порыв
Первая была Верушечка, второй Андрюшечка (так их называет мама Таня). В 11 месяцев сынок заболел и попал в больницу. Болел очень тяжело, за его жизнь пришлось серьёзно побороться и врачам, и родителям. Таня кормила его каждые пять минут по одной чайной ложечке. В палате он лежал с брошенной родителями девочкой. Когда приходили к сыну, Владимир брал малышку на руки. Уже тогда, будучи совсем молодыми родителями, не имея собственного жилья, супруги испытывали сердечный порыв дать больше любви детям в этом мире.
Спустя какое-то время соседка-врач рассказала про маленькую девочку, что лежала в палате с Андрюшей:
– Ой, а ваша Катюшка («ваша») опять у нас в больнице лежала, мать выставила ребёнка раздетую на мороз…
Таня не могла спать, мерила шагами маленькую комнату. Четверо (да, их было уже столько) маленьких детей, грудничок на руках, здесь же родители мужа. Как всем уместиться?.. А глаза детей московского детдома, маленькой северной девочки, у которой непутёвая мамаша – молили о том, чтобы взрослые, кроме заботы, дали им чуточку тепла и любви, возможность произносить слово «мама» и вкладывать маленькую ладошку в тёплую мамину ладонь, обвивать ручками шею папы… Было очень тяжело.
«Они мне все – родные!»
С Севера в Феодосию семья вернулась в 1985 году, дело в том, что родители-инвалиды больше не могли самостоятельно обслуживать себя в быту, им требовался уход. Здесь семья разрастётся до размеров, о которых Татьяна и Владимир и сами тогда не мыслили.
Татьяна Фёдоровна не позволяет мне даже в задаваемых вопросах использовать слово «приёмные дети».
– Мои дети из животика: 4 сыночка и 2 лапочки-дочки, и из сердца, все 19 – мои, – улыбается она.
Девятнадцать детей!
Мы рассматриваем плакат, в центре которого – золотой колосок, а на нём кружочки портретных фотографий мальчиков и девочек. Они улыбаются, все красивые. Домашние. Это вот Юра, а это Валя, а это… Она долго рассказывает про них, глаза матери становятся влажными от слёз:
– Андрей уже отец двоих детей, воин-интернационалист, служил в войсках ООН в Африке, в Сьерра-Леоне, рано потерял жену. Это Витюшечка, Дима, близнецы Толя и Петя, Оксана и Юрчик. Юра с Оксаной были первыми, мы пополнились ими в 1994 году. Нас предупредили, что финансирования не будет, денег нет, но оставить их мы не могли. Им было три и четыре годика.
– Было сложно привести первых?
– Ой, нет, совсем нет.
– А муж вас всегда поддерживал?
– Ну конечно! Он у меня очень хороший, не употребляет алкоголь, не курит, любит конфеты и молоко. Всю жизнь много читает, книги для него – это всё. Трудности проходим вместе.
– А тех детей, что через животик пришли, планировали заранее?
– Каждый ребёнок был запланированным и желанным, всех детей родила на четыре с лишним килограмма росточком в 59 см. До 30-ти лет отрожалась.
У меня три Юры, три Димы. А этот сын буквально на днях возвращается из отпуска обратно на службу в зону проведения СВО, куда ушел добровольцем.
Автослесарь, сварщик, специалист в области кораблестроения, муниципальная служащая, заместитель директора музея…
Трое сыновей сейчас связаны с армией: самый младший, Илья, служит в 56-м гвардейском ДШП, готовится подписать контракт, Сергей 5 лет на Северном Флоте, подал рапорт о переводе в зону СВО, Юра сражается в добровольческих отрядах с начала СВО, имеет медаль «За Отвагу», а также многолетний боевой опыт Северной Африки и Ближнего Востока, неоднократно ранен.
Сколько прекрасных людей она подняла на ноги, воспитала.
ЛЮБИТЬ – иначе никак
Про то, как дети, взятые в семьи из казённых учреждений, становятся домашними, я знаю не понаслышке. При условии искренней любви к ним и добрых намерений, конечно. Дело в том, что не первый раз пишу про семьи, в которых живут приёмные дети. Однажды я писала о Наталье К. и её малышах. Свои родные выросли, Аня работала стюардессой, Сашка уехала жить и учиться в Петербург. Женщина решила взять ребёнка из детского дома. Прошла все необходимые процедуры, поехала… И что вы думаете? Домой вместо одного она привезла сразу трёх детей! Они не были братьями и сёстрами – просто не могла их оставить. Матвей русский, голубоглазый, Данька азиат, Амалька таджичка. Амалии тогда было восемь месяцев, она ещё даже не ходила. Когда я брала интервью, Наташа держала её на коленях, кормила кашей и облизывала ей пальчики, которыми девочка жмякала манку, щёчки, как родному ребёнку. Как повезло этой малютке, как повезло никому не доверяющему из взрослых на тот момент Матвею и вертящемуся, как волчок, взрывному Дане. Они тогда ещё были детдомовскими, с потухшими глазами. Как маленькие старички, уже ничего не ждущие от этой жизни, утратившие веру и надежду на то, что нужны этому миру. Если бы вы знали, КАКИМИ выросли эти дети! Светлыми, полными счастья и любви. Успешными. Это всё дала им мама. Именно МАМА. Поэтому и Таня сейчас говорит мне, что родила их своим сердцем. Иначе к детям относиться нельзя, их не обманешь. Надо взять ребёнка в семью с полной уверенностью в том, что ты будешь сажать на одно колено родного по крови малыша, на второе принятого – и оба будут тебе дороги абсолютно одинаково. С нежностью целовать перед сном, гладить их по голове, дарить им свою заботу. Любить, когда двойки, когда порванные новые штаны и грязь на одежде по локти. Когда гены прорываются и временами бунтуют. ЛЮБИТЬ. И иначе никак.
Зёрнышки на одном хлебном колосе
В 1990-х годах начали организовывать семейные детские дома. Чтобы взять детей, Кокиным было необходимо улучшить жилищные условия. На тот момент они жили в маленькой квартире с родителями-инвалидами Татьяны.
– В одной комнате: я с Володей и шестеро детей, а в смежной лежали мама с папой, они уже почти не вставали. Мы стояли в очереди на жильё. Настал момент, когда, наконец, вручили «бумагу» на получение квартиры. И когда узнали, что нам дают здесь – семь комнат, семь балконов – конечно, радовались! Когда дом строился, мы с Володей всё ходили вокруг него, я мечтала: «Как только заселимся – сразу возьмём пятерых детей», – вспоминает Татьяна Фёдоровна.
Организовать, документально оформить детский дом было сложно. Таня придумала название: «Колосок» – как зёрнышки на одном хлебном колосе, все родные, все близкие, все одинаково дорогие.
«Старались с мужем своими силами поднимать детей»
Квартиру получили. Комнат много, стали доводить помещения до ума, делать ремонт. У Кокиных уже было восемь детей – из Симферополя привезли братика и сестрёнку. Потом ещё пополнялись детьми. Семейный детский дом был официально зарегистрирован в 1995 году.
Владимир брался за любую работу, чтобы в безумные девяностые прокормить детей. Собирали яблоки в садах, всё, что можно было съесть и из чего приготовить.
Был очень обидный случай: в одном из садов сторож разрешил детям с отцом собрать под деревьями фрукты. Они ползали, набрали яблочек и довольные шли к выходу. А он говорит: «Я передумал, всё-таки не разрешаю, освобождайте рюкзаки». И заставил яблоки высыпать.
– Приехали домой замёрзшие, с пустыми руками. Я помню их обиженные глаза, успокоила детей, как могла, потом, когда все уснули, лежала и думала: «Что за совесть у этого человека? Это же дети». Такое запоминается на всю жизнь.
«Я всегда жила в детском мире»
Неожиданно под квартирой в цоколе открылся бар. Стены гудели от музыки, дребезжали, от вибрации даже детские рисунки со стен падали. Татьяна стала обращаться в разные инстанции с просьбой, чтобы заведение закрыли.
Параллельно семейный детский дом проверяли службы: организацию быта для детей, соблюдение ими режима дня, наличие продуктов. Составлялись акты. Всё ведь очень непросто в плане отчётности.
– Как вам удалось всех их вырастить? Ведь маленькие дети – они всё время прыгают, дерутся между собой, доставляют проблемы.
– Вы знаете, я просто любила их всем сердцем. Это помогало решить любую проблему. В Симферополе был детский фонд, специалист его приезжала к нам и наблюдала за историей нашей большой семьи, какие у нас дети, как мы с ними живём. Я тогда была молодой, искала понимание. Но я всегда жила в детском мире. А он другой. Много лет незаметно пролетело, и кажется, что календарные цифры не имеют ко мне никакого отношения. Во мне продолжает жить внутренний ребёнок, я его сохранила.
Детские игрушки и рисунки – самое дорогое в этом доме
В красном углу комнаты – иконы.
– Вы верите в Бога?
– Да. У каждой мамы – своя молитва есть. Детей молитвам не учила, но ведь главное: по-божески жить.
В 1998 году Татьяна Фёдоровна создала Крымскую организацию «Мамочка», объединяющую многодетных матерей и матерей-одиночек. Член женсовета пгт Приморский. Когда приходила гуманитарная помощь, Татьяна сразу раздавала вещи людям.
Смотрю на скромный быт этой квартиры и понимаю, что всё, что давало государство – отдано детям, израсходовано на них. Никаких ковров-гарнитуров-сервизов нет, в зале старенький диван. Представляю, как они собирались на нём всей семьёй на вечерние концерты, об этом рассказывают нам фотографии, бережно хранимые Татьяной. На спинке дивана – игрушки, зайки, мишки, панда: их держали руки её детей, с ними дети спали, для неё они дороже новой мебели.
Когда дети росли, в комнате стояли музыкальные инструменты: пианино, баяны, аккордеоны. Все дети учились в музыкальной школе, художественной, посещали дополнительные занятия по английскому языку.
Меню, проблемы с финансированием казались незначительными по сравнению с тем, что происходило дома вечерами: большая комната превращалась в концертный зал. Домашние выступления, программы с ведущими, доморощенными артистами были традицией.
«Наша совесть чиста»
– Расскажите о вашем сыне, Юрии Владимировиче Кокине?..
– Юра поехал после школы поступать в университет в Ростов-на-Дону. Денег не было совсем. Уехал, сам себя поднял на ноги, много работал – строителем, грузчиком, охранником, земляным рабочим…. О том, что он пережил за это время, чтобы выжить, знаем только мы.
– Вы предполагали, что он станет депутатом, научным сотрудником, получит пять высших образований?
– Нет, конечно. Он просто был настойчивый. Я совсем недавно узнала, что его ждали после университета на работу в Москве, приглашали учиться в Польшу, а он вернулся домой, в Феодосию.
– Юра, зачем ты сюда приехал? – говорю. А он:
– Мама, я буду жить здесь.
Он много делает для людей, и я горжусь им. Очень дисциплинированный, переживает, если пообещал что-то – должен это сделать. Терпеливый, как я.
Он читал до слепоты! Гриша, Андрей, Юра – они, как папа, без книг жить не могут.
Я счастлива своими детьми, они все у меня очень хорошие.
– Мама – какой она должна быть?
– Мама – это энергия всей семьи, это нежность. Не только я детей учила, и они меня тоже учили жить. И ещё очень важно: независимо от того, сколько у женщины детей и в каком она статусе, многодетная ли или мама-одиночка, нужно всех прощать. Ни одну женщину, являющуюся биологической мамой моим детям, я не осудила. Понимаете, мы не знаем, какая у неё была ситуация, быть может, вокруг была такая атмосфера, что она стояла у последней черты, пьёт алкоголь – вот одна женщина смогла удержать себя, а другая нет. Это очень сложно, поэтому не надо осуждать никого. И детей я учила, чтобы в них, в первую очередь, не было злобы. Наша с мужем совесть чиста.
Мне хочется закончить это повествование фактом, о котором Татьяна Фёдоровна Кокина умолчала – ни слова, ни намёка, только о детях говорила. И только сами дети рассказали мне, что их мама имеет орден «Мать-героиня» – высшее звание, присваиваемое многодетным матерям.
Слава вам, матери!
Самый читающий сын
Юрий Владимирович Кокин, сын Татьяны Фёдоровны, является депутатом Феодосийского городского совета Республики Крым, он заместитель директора по научной работе и развитию Феодосийского музея древностей. Интерес к истории возник рано. Еще в начальных классах 11-й школы поселка Приморский он зачитывался учебниками по истории для старшеклассников. К пятому классу, когда «История древнего мира» только вошла в программу, уже освоил полный школьный курс истории. Одаренный ученик участвовал в олимпиадах по предмету, в том числе республиканских, занимал призовые места. После окончания школы отправился поступать на истфак Ростовского госуниверситета. Являясь членом Русской общины Крыма, юноша мог воспользоваться правом поступления в вузы России на общих основаниях с гражданами РФ, но все оказалось непросто, так как квоты предоставлялись в особом порядке. Трудности не испугали его, он не развернулся, не уехал домой – пошел к декану и рассказал о своем желании учиться, попросив дать ему шанс.
Мальчик на балконе – и тысячи книг
Как мы уже сказали, в многодетной семье Кокиных воспитывалось 19 детей. Юрий Владимирович делает акцент на том, что все они – родные, никакого разделения не было, и нет. Личной «комнатой» Юры был балкон, где он читал книги. Много книг. Больше других его привлекала история Древнего мира: Рим, Египет, Греция. Он зачитывался информацией о походах Александра Македонского, Юлия Цезаря. Все его детство и юность были наполнены книгами Шолохова, Хотимского, Степанова, Бредбери, Лондона, Куприна, Тургенева. Знания наполняли его и формировали личность. А тогда, в момент поступления, мама выслала из Крыма нужные справки, документы, и преподаватели решили дать ему шанс поступления на общих основаниях в порядке исключения. Экзамены сдал успешно, декан Исторического факультета РГУ, историк, доктор исторических наук, профессор Игорь Миронович Узнародов отметил высокий уровень знаний абитуриента из Крыма. А готовил Юрия Кокина к поступлению известный феодосийский историк Марк Александрович Гольденберг, который не так давно ушел из жизни.
От знания истории – к научным знаниям
В 2004 году Юрий Кокин получил диплом бакалавра истории и поступил в магистратуру истфака, которую окончил в 2006 году. Затем была аспирантура ИППК РГУ, докторантура, где он изучал новейшую историю Крыма, связанную с социальными процессами. Еще на истфаке на его выступления на научных конференциях, олимпиадах обратил внимание известный славяновед, политолог, кандидат политических наук, директор Центра системных региональных исследований и прогнозирования, заведующий отделом политологии и социологии политики Кавказа Южнороссийского филиала Института социологии РАН Виктор Черноус. Он сыграл большую роль в формировании молодого ученого, став его научным руководителем. Началось написание научных статей Юрием Владимировичем, а это горы проштудированных первоисточников, архивных документов, периодики, многочисленные встречи, беседы, интервью, исследования. На сегодня Юрием Кокиным написано более 30 научных работ, не считая тех, что публикуются в рамках научных конференций. Его труды публикуются в научных журналах «Политекс», «Научная мысль Кавказа», «Социально-гуманитарные знания» и других изданиях, он участвует в научных проектах федерального уровня. Его научная статья о Крымском регионализме вышла в сборнике МГИМО (Московский государственный институт международных отношений). Также вышел ряд его работ, связанных с Белым движением, интерес к которому привил феодосийский историк Андрей Бобков.
Надеть кольчугу и сделать фото
Параллельно он продолжал образование, в 2009 году защитил диссертацию, получив ученую степень кандидата социологических наук. В 2016 году окончил докторантуру СКНЦ ВШ ЮФУ и магистратуру КУКИиТ по специальности «Музеология, охрана объектов культурного и природного значения». Он не придает значения своим достижениям в области науки: «Читай книги – и будешь много знать! Работай с источниками», – говорит учёный. С 2011 года Юрий Владимирович работал в родной Феодосии преподавателем в Крымском филиале Луганского национального университета имени Даля на должности доцента. На базе вуза в 2012 году создал и возглавил Российско-украинский научный центр ВНУ им. В. Даля и СКНЦ ВШ ЮФУ, который занимался исследованиями в области религии и регионалистики. Работая в ВНУ им. В. Даля, он в 2013 году окончил юридический факультет вуза, получив степень бакалавра права.
В 2015 году он приходит на должность заместителя директора по научной работе Феодосийского музея древностей, где работает по сегодняшний день. За это время музей вышел на новый уровень развития, в 2017 году Феодосийский музей древностей занял второе место среди всех муниципальных музеев Крыма по рейтингу Министерства культуры Крыма. Юрий Владимирович создал на базе музея клуб исторической реконструкции, которой он увлекается долгие годы. Посещая музей, люди могут примерить доспехи римского, средневекового периода, все потрогать своими руками. Музеев с интерактивными залами, с примеркой доспехов и вхождением в исторический образ разных эпох не только в России, а и в мире немного.
Уникальность Феодосии и саморазвитие
– Гуманитарный блок в российской науке всегда был сильный и остается таковым. Эта составляющая позволяет формировать человека и гражданина, чем больше развит интеллектуально человек, тем сильнее государство. Российская наука доказала, что всегда будет в передовиках. Также государству необходимо правильно расставлять акценты с учетом мировой научной конъюнктуры, опыта развития науки, который имеет Россия. В век информационных технологий России надо прилагать все больше усилий на фоне возрастающей конкуренции в этой сфере. Что касается Феодосии, ее уникальность – в сплетении различных исторических периодов, пластов, к которым мы можем прикоснуться своими руками, – говорит Юрий Владимирович. – Это и археология, и античность. Непаханое поле! А относительно саморазвития, то человек должен, как минимум, чем-то интересоваться и, интересуясь, читать сопутствующую литературу. Принцип Сократа, который говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю» – он всегда актуален. Это высказывание греческого мудреца говорит нам о необходимости сомневаться во всем, что мы знаем, об ограниченности нашего мышления, которое необходимо постоянно совершенствовать. И это позволяет человеку сохранить внутренний стержень познания и здоровую тягу развиваться.
Елена ЗАДОРОЖНАЯ, фото из архива семьи КОКИНЫХ